Методические материалы, статьи

«Первая леди» лондонской эмиграции

«Вы самая умная, самая талантливая и самая сильная духом женщина, которую довелось мне встречать на моем жизненном пути, прошу Вас верить в искренность моих слов, я ведь не очень щедра на восторги…»
Это писала из Парижа Н.А. Тэффи, популярнейшая писательница русской эмиграции. Писала Ариадне Тырковой-Вильямс.

26 ноября 1939 года Ариадна с улыбкой читала эти слова. В этот день ей исполнилось семьдесят лет, жизнь была почти прожита, и улыбка была печальной, прощальной. И все же такие слова из уст скептической и язвительной Тэффи дорогого стоили. И в своих восторгах она была не одинока. Художнику Мстиславу Добужинскому, встречавшему Тыркову еще в блистательном Санкт-Петербурге эпохи «серебряного века», она запомнилась как «необыкновенно красивая женщина с огненными глазами и горячей речью». Многие поздравляли ее, и, конечно, ей это было приятно, чего греха таить, но это — относилось к прошлому.

Более двадцати лет провела Тыркова в Англии. Прибыла она сюда в марте 1918 года, имея за плечами жизнь, которой по насыщенности событиями и страстями могло бы хватить на десятерых. Вряд ли кто-нибудь, и прежде всего она сама, мог подумать, что судьба отведет ей еще почти полвека, что пройдут они в трех странах — Англии, Франции и США и что главные ее книги еще только будут написаны…

Ариадна Владимировна Тыркова родилась в помещичьей семье в Новгородской губернии. Ее предки получили вотчину еще за участие в походах воеводы Скопина-Шуйского в Смутное время, закончившееся воцарением Романовых.

Жизнь поначалу складывалась вполне традиционно, как у всех. После окончания гимназии в Петербурге студентка математического отделения Бестужевских курсов в 21 год выходит замуж за инженера-кораблестроителя Адольфа Бормана. Вскоре у них рождаются дети — сын Аркадий и дочь Соня.

Первые годы положение жены успешного инженера ее увлекает. Борманы много выезжают, бывают в театрах, танцуют. Однако, почти как в сказке, через «магические» семь лет Ариадна резко меняет свою жизнь. Ей не хочется быть только «женой своего мужа». Молодая женщина разводится и остается с двумя детьми на руках. Она начинает зарабатывать литературным трудом: публикует статьи и фельетоны в провинциальных газетах. «Печатали охотно, платили мало» — позднее подытожит она начало своей журналистской деятельности.

Однако со временем популярность ее растет, читатели уже ждут фельетонов А. Вергежского (псевдоним Тырковой). Постепенно она пробивается и на страницы столичной печати.

Но успешную журналистскую карьеру прерывают политические страсти. Она выходит на демонстрацию в поддержку студентов, ее арестовывают, и десять дней она проводит в тюрьме. В протоколе, составленном жандармским офицером, говорилось: «Десять дней сидения в Литовском Замке зачесть наказанием за праздное любопытство».

Следующий арест в 1903 году был уже не за любопытство — Тыркову арестовали на границе за провоз в Россию нелегального издания либералов — газеты «Освобождение». Ее судили и приговорили к двум с половиной годам тюремного заключения. Получив отсрочку по состоянию здоровья, Тыркова бежит за границу, прихватив с собой обоих детей.

Что привело ее в оппозиционный лагерь? Полвека спустя, после Второй мировой войны, она пытается осмыслить это в своей книге воспоминаний: «Теперь, после того, что терпит Европа, чем болеет Россия, я иначе отношусь ко многому, что тогда происходило, в чем я так или иначе участвовала. Мне виднее стали наши слабости, ошибки, заблуждения. Но я не отрекаюсь от своего прошлого, от основных идеалов права, свободы, гуманности, уважения к личности, которым и я по мере сил служила».

Уважение к личности и самодержавный режим были несовместимы. Не удивительно, что Тыркова оказалась в числе его противников. За границей она обосновалась в Штутгарте, в семье мужа своей одноклассницы Нины Герд — редактора «Освобождения» Петра Струве, и естественно, самым активным образом участвует в подготовке газеты. Именно здесь окончательно и оформились ее политические идеалы либерализма, политической и индивидуальной свободы.

Будучи за границей, Тыркова воспользовалсь случаем и съездила в Женеву навестить еще одну свою гимназическую подругу — Надю Крупскую. Визит оказался не из приятных. С мужем Крупской, который, очевидно, в представлениях не нуждается, у нее сразу зашел резкий спор о марксизме. Ленин пошел ее проводить до трамвая. По пути спор продолжался. На прощание Ленин, то ли в шутку, то ли всерьез, заметил: «Вот погодите, таких, как вы, мы будем на фонарях вешать». Тыркова засмеялась: «Нет, я вам в руки не дамся». «Это мы посмотрим» — ответил Ленин.

Серьезность намерений Ленина проверить не удалось: к счастью, они больше никогда не встречались…

За границей произошла и еще одна удивительная встреча, определившая жизнь Тырковой на последующие четверть века, — встреча с Гарольдом Вильямсом, российским корреспондентом одной из английских газет. Вильямс родился в Новой Зеландии, однако в совершенстве знал русский язык; увлекаясь толстовством, он выучил его по роману «Анна Каренина». Кроме русского, он знал еще около 50 языков и был даже автором грамматики одного из полинезийских языков. В России Вильямса звали Гарольд Васильевич. Встреча эта изменила всю жизнь Ариадны. Тыркова вышла за него замуж. Поступок на первый взгляд не очень осмотрительный — он был младше ее на семь лет, но брак оказался на удивление счастливым.

В ноябре 1905 года после амнистии Тыркова возвращается в Россию. Начинается ее «звездный период». В 1906 ее избирают в ЦК конституционно-демократической партии – главной партии российских либералов, она становится заведующей партийным бюро печати, и до 1917 года, когда в ЦК была избрана графиня С.Н. Панина, Тыркова была единственной женщиной в высшем партийном органе. Однако властную и решительную Тыркову называли «единственным мужчиной в кадетском ЦК»…

В 1912 году она становится первой женщиной — главным редактором ежедневной газеты «Русская молва». Она много, увлеченно работает, привлекает интереснейших людей, крупных писателей. Ее красота, обаяние, ум никого не оставляют равнодушным. В частности, литературным отделом заведовал Александр Блок.

Как-то уже в последние годы своей жизни в Вашингтоне, отдыхая на скамейке в тенистом парке, Тыркова случайно разговорилась с молодой женщиной, которая оказалась женой советского дипломата. Разговор шел на «нейтральные» темы. Тыркова спросила, кого из писателей и поэтов начала ХХ века знают в Советском Союзе. Молодая женщина назвала несколько имен.

«Кроме Маяковского, они все бывали у меня» — заметила Тыркова. «Дипломатша» растерянно переспросила: «То есть как бывали?» «Ну, просто пили у меня чай» — пояснила Тыркова с усмешкой.

Ее хватало на все. Например, кроме публицистики, она занимается беллетристикой. Ее рассказы и романы печатаются в лучших журналах того времени — «Вестнике Европы» и «Русской мысли». Отдельными изданиями выходят сборники ее прозы «Жизненный Путь» и «Ночь», книга очерков «Старая и новая Турция», в «Русской мысли» был опубликован ее большой роман «Добыча».

И все-таки особое ее «слабое место» — борьба за эмансипацию женщин. Она была одним из лидеров российских феминисток, много писала по «женскому вопросу», «гастролировала» по России с лекциями. Возможно, ей хотелось, чтобы все были так же внутренне свободны и раскованны, как она сама, чтобы были счастливыми… Однажды В.В. Розанов, позвонив ей по какому-то делу и узнав, что Тыркова отправилась в лекционное турне, иронически заметил: «Ну вот, опять отправилась баб на дыбы поднимать».

На самом деле, требуя равных прав для женщин, Тыркова отнюдь не была экстремисткой, как не была «крайней» и в политике. Борьба за права женщин вполне сочеталась у нее с приверженностью семейным ценностям. Она сама была редким образцом преданной дочери, жены и матери. В 1926 году умудрилась «вытащить» из советской России свою 87-летнюю мать, которая провела в семье дочери в Лондоне последние годы своей жизни. О близости с детьми говорит такой любопытный факт. Только с 1918 года она отправила сыну более трех тысяч писем!

Во время Первой мировой войны Тыркова участвовала в организации помощи раненым, ездила на фронт, писала оттуда корреспонденции в одну из самых популярных в России газет, «Биржевые Ведомости». После Февральской революции она была избрана в Петроградскую городскую думу — была лидером кадетской фракции. После Октябрьской — сразу же вступила в борьбу с большевизмом; под угрозой ареста в марте 1918 года с мужем и дочерью выехала из Петрограда в Англию через Мурманск. Это было спасение.

Начался английский период жизни неугомонной Ариадны…

В отличие от многих других Тыркова прибыла на берега Альбиона не как эмигрантка, а как английская подданная. «Но я не могу не быть русской, — писала она позднее баронессе Марии Врангель. — Да и муж мой Dr. Harold Williams, или как его звали русские, Гарольд Васильевич Вильямс, прожил в России 14 лет, отлично говорил по-русски, знал Россию лучше многих русских и любил ее до конца своей жизни».

Чуть ли не на следующий день после приезда Тыркова и Вильямс были приглашены за город на завтрак к Роберту Дональду, редактору влиятельной «Дэйли кроникл». После завтрака хозяин привел их «на чай» к премьер-министру Д. Ллойд Джорджу. Семейным споуксменом пришлось выступать Вильямсу, по той простой причине, что Тыркова еще не знала английского. О том, какие смутные представления были в головах британских государственных деятелей о происходящем в России, говорит следующий эпизод.

Ллойд Джордж считал, что следует договориться с Троцким, который, по его мнению, в то время являлся единственным государственным человеком в России. Вильямс заметил по этому поводу:

« — Не знаю, какой Троцкий государственный деятель, но он враг Англии.

— Откуда вы это знаете? — быстро спросил Ллойд Джордж.

— От самого Троцкого. Он мне об этом сообщил», — невозмутимо ответил Вильямс.

Тыркова занялась разъяснением происходящего в России, разумеется, в своем понимании, англичанам. Но занималась не только разговорами. Как всегда деятельная, она и здесь находит себе дело — послужить России. Вместе со всемирно знаменитым русским историком и археологом академиком М.И. Ростовцевым на средства крупного предпринимателя Н.Х. Денисова она организует в Лондоне Комитет освобождения России.

Комитет издавал листовки, брошюры, рассылал в газеты сведения о России, являлся телеграфным агентством всех белых армий по очереди: адмирала А.В. Колчака, генералов А.И. Деникина, Е.К. Миллера и Н.Н. Юденича. Комитет издавал политические журналы «Русская Жизнь» (Russian Life) и «Новая Россия» (New Russia).

В 1918 году Тыркова написала, по-видимому, первую в мире книгу о русской революции. Это была история первого года русской революции, с февраля 1917-го до февраля 1918 года. Книга, озаглавленная «От свободы к Брест-Литовску», сразу была выпущена на английском: From Liberty to Brest Litovsk. By Ariadna Tyrkova Williams (Macmillan&Co. London, 1919).

«Я считаю потерянным тот день, когда я ничего не сделаю для России, — писала в те дни Тыркова. — Хотя бы шаг, хотя бы слово, новое знакомство, лишнее повторение задач и мыслей. Там в плену моя мать, как же я могу не собирать силы, чтобы освободить ее. Как я могу не думать днем и ночью только об этом».

После отъезда председателя Комитета освобождения России Ростовцева в США, где он стал профессором Йельского университета, комитет фактически возглавила Тыркова. Деятельность комитета продолжалась и после поражения белых армий. Но интерес к России падал, средства истощились, и в 1929 году он был ликвидирован.

В 1919 году Тыркова вместе с мужем последний раз попала на русскую землю — на юг, на территорию, контролируемую Добровольческой армией, куда Вильямс был послан от «Times» как военный корреспондент. Когда Деникин был разбит, чету Вильямсов вместе с русскими беженцами английское командование срочно эвакуировало в Константинополь, оттуда они вернулись в Англию — теперь уже «всерьез и надолго».

В это время она пишет свой последний роман – и одну из первых художественных книг о русской революции. Это, по ее словам, «роман из русской жизни начала большевизма». В главных героях легко угадываются сама Тыркова и Вильямс. Книга была написана по-русски и называлась поначалу «Василиса Премудрая». Однако она вышла лишь в английском переводе в 1921 году под названием «Полчища тьмы» (Hosts of Darkness. By Ariadna & Harold Williams. Constable, 1921). Мужа, переводчика и «щедрого собеседника», по ее словам, Тыркова всегда называла соавтором этого текста.

Ее темперамент, искренность, готовность служить — делать то, что представлялось ей самым важным и главным, всегда были той силой, которая вела ее по жизни. Здесь, в Англии, именно эти качества и определили ее центральную роль в жизни русской колонии. И не только в Англии. В Лондоне по ее инициативе сразу после врангелевской эвакуации (в ноябре 1920 года из Крыма в Турцию и Сербию были вывезены не менее 130 тысяч человек) Тыркова организовала Общество помощи русским беженцам вне Англии. Бессменной председательницей этого общества она состояла вплоть до середины 1930-х годов. При ее самом активном участии в 1923 году российскими эмигрантами был создан Объединенный русский комитет, куда вошли все неполитические русские организации в Лондоне. Это был едва ли не первый почин согласованной работы в эмиграции. Эти и другие организации, созданные русскими эмигрантами, оказывали помощь беженцам – прежде всего, конечно, материальную.

Забот у Ариадны Владимировны было много всегда, она сама их искала и без них не жила. Но после возвращения из России Вильямс потерял работу, и ей пришлось заботиться и о материальном положении семьи. Его прогнозы о скором падении большевизма не оправдались; репутация как политического эксперта и обозревателя оказалась подорванной и, естественно, его никто более не хотел держать в штате. Поскольку Вильямс никогда не был «добытчиком», пришлось Тырковой, как и двадцать лет назад, содержать семью литературным трудом, да и вообще быть, по ее выражению, «семейным антрепренером». Тем более что с ней жили дочь с мужем, а в самом начале 1922 году родилась и первая внучка – Ариадна.

Однако обстоятельства неожиданно и чудесным образом изменились. Весной 1922 года Вильямс был приглашен в «Times» на должность редактора иностранного отдела, да к тому же стал и постоянным автором передовых статей. Его колоссальная эрудиция и умение ясно и последовательно излагать мысли оказались востребованными.

Теперь семья могла позволить себе снять большой дом на Тэйт стрит в Челси. Дом Тырковых-Вильямсов стал литературно-политическим салоном, в котором бывали видные британские и российские политики, писатели, артисты. Но судьба переменчива — вдруг делает счастливым, а то внезапно отбирает все, что только что щедро даровала. Счастливый, безоблачный период закончился очень скоро — 18 ноября 1928 года, когда после скоротечной болезни умер Вильямс. Ему сделали операцию, когда это уже не имело смысла. Тыркова осталась жить в Англии.

Делом ее жизни стали две книги: одна — о покойном муже, другая — о Пушкине. Книга о Вильямсе, озаглавленная ею Cheerful Giver (Щедрый собеседник), вышла в 1935 году в Лондоне. Над книгой о Пушкине она работала двадцать лет.

Но пока — несколько слов о «газетной» работе Тырковой в 1920-1930-е годы. Ее главной темой стала Англия. Англия во всех ее проявлениях и мелочах. О различных аспектах аглийской жизни Тыркова написала десятки, если не сотни статей. Она публиковалась в берлинском «Руле», парижском «Возрождении», рижской «Сегодня». Интенсивность ее работы была поразительна. Только в «Сегодня» за неполные полтора года (1939-1940) 70-летняя к тому времени журналистка напечатала 56 статей!

Наряду с политическими статьями Тыркова писала на «бытовые» темы, рассказывая об английские детях, школьниках, студентах, женщинах, рабочих, священниках, государственных деятелях и членах королевской семьи. Тыркова писала о цветах, скачках, университетах и школах. Это не «книжное» описание Англии, а живые разговоры и зарисовки с натуры. Она была талантлива во всем.

Однако газетная работа была делом второстепенным. Главным в ее жизни, повторим, после книг о муже стала книга о Пушкине. Идея написать биографию Пушкина возникла еще в 1917 году. И, трудно себе представить, оказавшись на некоторое время в Москве после большевистского переворота, она умудрялась находить время для работы в отделе рукописей Румянцевского музея (впоследствии переименованного в библиотеку имени Ленина; теперь, вместо того чтобы вернуть библиотеке имя ее основателя, ее «перекрестили» в Российскую государственную библиотеку).

Стиль ее работы можно представить по одному из фрагментов письма к сыну от 23 июня 1927 года: Аркадий спрашивал о романе Пушкина с Марией Раевской. «Так много об этом пустяков написано, — откликалась на вопрос Тыркова. — Надо их все забыть и остаться только с Пушкиным и с ней».

Первый том «Жизни Пушкина», охватывающий 1799-1824 годы, был издан по-русски в Париже в 1929 году. Книга получила очень хорошие отзывы в прессе. Возможно, лучший и самый краткий из них остался неопубликованным. Саша Черный прислал ей свою книгу с надписью: «Автору благородной и сердечной книги о Пушкине».

Работа над вторым томом потребовала десяти лет. Но вышел он лишь в 1948 году и тоже в Париже. К тому времени Тыркова уже десять лет как жила во Франции. Приехав в конце 1939 года погостить к сыну, который жил в Медоне недалеко от Парижа, она «застряла» у него в связи с войной, да так и осталась, окруженная всеобщей заботой, да и сильно привязавшись еще к одной внучке Наташе.

Во время войны бывшей «новгородской помещице», как она себя иронически называла, приходилось иногда подрабатывать довольно экзотическим способом: она собирала рыжики и продавала их полуголодным французам, не умевшим жить на «подножном корму». После войны она еще несколько раз приезжала в Англию, а в 1951-м вместе с семьей сына перебралась в США.

Характер у нее был такой, что она никогда не могла превратиться в бабушку, доживающую свой век в окружении чад и домочадцев. Ее творческой энергии и активности мог бы позавидовать любой литератор в расцвете молодости. В 83-летнем возрасте она выпускает в свет книгу воспоминаний «На путях к свободе» (1952); в 85 лет — новый том мемуаров «То, чего больше не будет» (1954); во второй половине 1950-х годов в журнале «Возрождение» печатается третий том — «Подъем и крушение». И это не считая многочисленных статей и огромной переписки. На 92-м году жизни она публикует воспоминания о Льве Толстом («Возрождение», ноябрь 1961 года). По-видимому, это была ее последняя статья.

12 января 1962 года на 93-м году жизни Ариадна Тыркова-Вильямс скончалась в Вашингтоне.

Она отнюдь не относилась к тем эмигрантам, кто возлагал надежды на эволюцию советской власти. Но все-таки в 1945-м в ее письмах проскальзывает надежда, что, может быть, ее «Пушкин» будет издан в Москве. Тогда этого не случилось и не могло случиться.

Полвека спустя интерес к «трудам и дням» Тырковой все-таки вспыхнул у нее на родине. Статьи о ней появлялись едва ли не во всех издаваемых энциклопедиях. Были опубликованы ее дневник 1917 года и переписка с И.А. Буниным. В отличном (не чета «бумажным» нью-йоркским и лондонским) издании вышли две книги воспоминаний. Наконец, в юбилейный пушкинский год в серии «Жизнь замечательных людей» была переиздана ее «Жизнь Пушкина».

Она вернулась на родину.

Олег Будницкий

ПРОЕКТ
осуществляется
при поддержке

Окружной ресурсный центр информационных технологий (ОРЦИТ) СЗОУО г. Москвы Академия повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования (АПКиППРО) АСКОН - разработчик САПР КОМПАС-3D. Группа компаний. Коломенский государственный педагогический институт (КГПИ) Информационные технологии в образовании. Международная конференция-выставка Издательский дом "СОЛОН-Пресс" Отраслевой фонд алгоритмов и программ ФГНУ "Государственный координационный центр информационных технологий" Еженедельник Издательского дома "1 сентября"  "Информатика" Московский  институт открытого образования (МИОО) Московский городской педагогический университет (МГПУ)
ГЛАВНАЯ
Участие вовсех направлениях олимпиады бесплатное
Курсы английского языка для начинающих до 550 рублей Образование: СевНТУ. Кандидат филологических наук. Стаж: с 1996 года.

Номинант Примии Рунета 2007

Всероссийский Интернет-педсовет - 2005