Методические материалы, статьи

Кавказский сейсмоисторический детектив: 20 лет спустя

Из нынешних читателей наверняка мало кто помнит, что в 1984 году в журнале появился детективный очерк с таким же, как нынешний, заголовком, но без возрастного индекса. И, по-видимому, тогда прозвучал. Во всяком случае, в юбилейном (750) номере журнала пять лет спустя был перепечатан.

И опять автор о том же? Нет — о новом. И столь же важном. Вспомним сначала, о чем вообще шла речь, и поясним, почему же вспомнить стоит через столько лет.

20 лет назад.

Публикация того старого очерка, а точнее, предшествовавшие и сопутствующие ему научные публикации автора отразили небольшую «революцию». В отдельно взятой отрасли знаний. В отдельно взятом регионе. И зиждилась та пертурбация на рассмотрении всего лишь одного события. Но — какого!?

Речь шла о том, что принятая тогда 8-балльная (как максимум) сейсмическая опасность («потолок») Кавказа должна быть изменена на 9-10-балльную. Со всеми вытекающими… Виновником стало исключительно сильное и обширное землетрясение очень-очень далекого 1668 года. И делалось это с помощью совершенно нетрадиционных и даже несейсмических подходов. Как всякая революция, Кавказская сейсмическая встретила ожесточенное сопротивление.

Но дальше случилось то, что случиться было должно, рано или поздно. Только слишком рано. И слишком поздно.

Спустя несколько лет всю страну (не только Кавказ) потрясло Спитакское землетрясение в Армении 9-10-балльной интенсивности. О нем журнал писал репортажи и аналитические статьи. 25 тысяч человек погибших по данным официальным, около 45 тысяч жизней — по оценкам независимым. Последствия не устранены до сих пор. Два года спустя подобное по мощности, но, к счастью, не по последствиям землетрясение возникло в горах Западного Кавказа. Эти землетрясения вместе с тысячами домов в несколько секунд разрушили официальный «сейсмический потолок» Кавказа. Это было бунтом первым, природным.

Второй переворот совершился через десять лет после публикации «детектива» и через пять лет после Спитакской катастрофы. Произошел он незаметно в одной малюсенькой комнатке на четвертом этаже одного из академических институтов. «В один прекрасный день…» Для пишущего эти строки день действительно стал прекрасным, ибо какой же исследователь не отметит день признания своей правоты после долгого и полного неприятия доводов и заключений? Это как день рождения.

Произошло же всего лишь следующее. В обширном реестре сухих цифр вместо нескольких строчек с цифрами в пределах 5,7-6,8 появилась одна со значением 7,8. Означало же это принятие на Кавказе в далеком прошлом (а, значит, и в неизвестном будущем) землетрясения в десятки, если не сотни раз более мощного, чем допускалось когда-либо ранее даже «оптимистами». Притом принятие фактически, так сказать, официальное, ибо речь шла о каталоге, обязательном для последующих расчетов и оценок сейсмической опасности, выпущенном полномочной организацией. Это, впрочем, не мешает до сих пор некоторым кавказским коллегам пользоваться старой версией каталога. Вот как эта «революция» свершалась.

Тихая «революция» в кабинете

Надо знать, что по вопросам параметризации землетрясений исторического времени в стране не было другого авторитета, кроме Николая Виссарионовича Шебалина, давнего члена редколлегии журнала «Знание — сила».

И хотя рукопись первой публикации в журнале Н. В. Шебалин радостно одобрил, но все последующие годы до 1993, то есть даже после землетрясений 1988 и 1991 годов на Кавказе, то молча, то публично данных мной оценок события 1668 года не принимал. «Прорваться» сквозь завесу отчуждения удалось лишь после нескольких публичных объявлений на специальной комиссии о наличии в моем активе материалов и новых оценок по сильным землетрясениям на Кавказе. Дело было накануне завершения новой версии общесоюзного каталога, без которого не могло двинуться составление новой карты сейсмического районирования России к назначенному (как и прежде сверху, а значит, авральному) сроку. Тут уж оставить без внимания неудобного возмутителя спокойствия стало невозможно, и Н. В. Шебалин нехотя согласился познакомиться с моими материалами.

После этого в течение месяца регулярно через день я приходил в его малюсенькую комнатку на четвертом этаже. Но скорее всего дальше первой встречи дело бы не пошло и последующего бы не случилось, если бы в первую встречу я не решился ознакомить Николая Виссарионовича со списком библиографических источников, на которых основывал все свои сведения. Мне представлялось, что это было единственным способом показать мэтру (к которому я относился с неизменным пиететом, у которого всегда хотелось учиться и с которым хотелось сотрудничать), что мы можем говорить об исторических землетрясениях на равных. Боюсь, что это был не просто сильный, но в некотором роде безжалостный с моей стороны ход. Дело было не только в том, что в списке использованных мной источников, помимо частных публикаций, стояло примерно 25 основополагающих сейсмологических гроссбухов, в том числе несколько базовых каталогов на основных европейских языках. Главное, что эти источники прежде не использовались составителями основного каталога издания 1977 года под редакцией… да, Н.В. Шебалина. Редактор и составитель этого фундаментального труда, думается, был внутренне уязвлен, но нашел в себе силы, надо отдать ему должное, преодолеть гордыню на пользу дела.

Сильнейшее землетрясение 1668 г.
1 — пункты, откуда получены сведения о землетрясении;
2 — положение зоны Осекавказского разлома,
3 — участок, где проходили события легенды;
4 — зоны сотрясений в баллах.

Так началось наше сотрудничество. На каждую встречу я приносил материалы и источники по нескольким сильным землетрясениям, и начинались многочасовой их разбор, оценка и согласование окончательно принимаемых параметров. «Борьба» шла с переменным успехом. Обсуждение нередко давало более правдоподобные решения, и тогда они проходили легко. Но приходилось идти и на компромиссы, чтобы не сорвать деловую обстановку и работу вообще. Через месяц «подготовленные» мной землетрясения были исчерпаны. Запас времени и энтузиазм Шебалина иссякли. А вскоре работы над каталогом были директивно прекращены сверху, поскольку катастрофически надвинулись… сроки следующих этапов многоступенчатой работы. Так многие мои наработки и лежат с тех пор в личном архиве.

Но все же 46 событий, новых и сильно уточненных, в Кавказский каталог вошли. Не просто событий, но событий с магнитудой 6 и выше, то есть тех, что в основном и определяют сейсмическую опасность. И среди них то самое, 1668 года. Так закончился один из самых напряженных, самых радостных периодов моих каталожных разработок.

Ради того, что выше написано, не стал бы я возбуждать воспоминания и вовлекать читателя в старый сюжет. Дело сделано — и ладно. Но в последний год как-то соединились по времени несколько обнаружений в совершенно разных областях знания.

Легенда

Очень я люблю знакомиться в научных библиотеках с выставками. И не только новых поступлений книг, но пуще — старинных, как бы вынутых на свет Божий и человечий из запасников. Особенно хороши выставки в БАНе. (Где? Знаете анекдот? Встречаются двое: — Где был? — В бане. Петербуржцам понятно, москвичам — не очень).

В прошлом году в Библиотеке Академии наук в Петербурге организовали выставку книг издательства Девриена, когда-то весьма популярного в России. Среди многих других мое внимание на ней привлекла книга «Легенды Кавказа». Сразу почуял, что в ней можно найти кое-что и по моей части, опыт уже был.

Тут, чувствую, нужно

Отступление первое.

Легенды могут быть интересны всем. А среди профессионалов — фольклористам, краеведам, наверное, и отчасти историкам. Но чтобы — сейсмологам?

Я думал, что я исключение. Во всяком случае, когда в 1983 году опубликовал статью «Землетрясения в легендах и сказаниях», ни от одного из сейсмологов не было ни малейшего отклика. Тем не менее все, что попадалось в разного рода литературе подозрительного и явного по части сейсмических явлений в фольклоре, продолжал складывать в специальную папку. Похоже, ныне приходит и ее время. Толчком к этому, как часто бывает, послужил случай. Недавно мне передали рукопись книги Н.В. Шебалина «Количественная макросейсмика», которую он так и не успел завершить (тем не менее она будет опубликована). С удивлением и интересом обнаружил я в рукописи раздел о значении легенд в сейсмологии, да еще и со ссылками на свою давнюю публикацию. Но дело не в этом. Николай Виссарионович не просто поддержал использование в сейсмологии обнаруженных мной легендарных сюжетов — он попытался соотнести фольклорные сведения с современной шкалой интенсивности, то есть придать им вполне современный, пригодный для использования сейсмологами вид. Это окрылило. Тут пришлась кстати книга с выставки издательства Девриена. В ней при первом знакомстве выбрал легенду под названием «Мертвые озера». И — не ошибся. Вот ее канва и некоторые детали. Подозреваю, выплывает легенда впервые спустя свыше 100 лет после публикации.

В окрестностях ледяного Казбека наверху по ущельям, где гнездятся осетинские деревни, в горах сплошь почти одни скалы, вершины их в тумане и снегах. Кормят осетин здесь стада. Едва ли не самое суровое и величественное местечко осетинских гор находится неподалеку от станций Млеты и Гудаура на Военно-Грузинской дороге. [Как у Пастернака: Кругом толпились гор отроги / И новые отроги гор / Входили молча по дороге / И уходили в корридор . А в их толпе у парапета / Из-за угла, как пешеход / Прошедший на рассвете Млеты / Показывался небосвод.] Оно расположено выше хвойных лесов, и добраться туда можно летом верхом или пешком. Маленькие блистающие озера отражают лишь скалы и камни. Самое большое из них называют Кель. Никогда в них не водилось ни одной рыбешки. Не доезжая до Келя на каменистой плоскости, усыпанной скальными осколками, вздымается островерхая горка с озером у подножья и церковкой на вершине. Маленький полуразрушенный христианский храм в таком пустынном месте, где осетины — большей частью мусульмане и язычники. У окрестных осетин стойкое убеждение переходит от отца к сыну: идти туда нельзя. И не ходят.

Когда-то, как гласит предание, наш родоначальник пришел сюда и поселил свой род в этих горах. Случилось это, когда вера в Мирием и ее сына Иссу [Мария и Иисус] только что была занесена в Грузию (Имеретию) с запада, и мы ее переняли. Эта дикая местность была тогда защищена с севера высокими горами и более плодородна и богата. Целый большой аул (город) стоял на месте большого озера, а кругом разбросаны многолюдные хутора, где ныне мелкие озера. Деды наши едва сохранили предание, что здесь случилось в давние века.

Как и соседняя счастливая Имеретия, нынешняя каменистая плоскость некогда была прекрасными пастбищами, посевами, чуть ли не фруктовыми садами. В высокой башне с крепкими стенами жил князь — господин, имевший связи с царями Имеретии и Карталинии. Сам христианин (по имени), он взял в жены христианку Анну из Тифлиса, она и построила на горе над озером церковь во имя святого Ильи-пророка. Но была она бездетна. И взял князь другую жену. А потом и третью. В крае быстро укоренялся ислам. Скоро и мечеть построили. А первая жена с племянницей отшельнически жили на горе у храма [пересказ сухой — легенда богаче]. Князь влюбился в племянницу и однажды приехал под гору со сватами. Женщины исчезли, а князь увидел их (видение) на горе.

«В то же мгновение раздался дикий треск, гул, крики, стоны. Вода [озер] бушевала, выступая из берегов, земля колебалась, и отчаянные вопли доносились отовсюду… Все бросились спасаться, но мало кто спасся… бежавшие в аул погибли в нем или на пути жертвами страшного землетрясения. В ту ночь владения князя исчезли с лица земли, наутро на их месте видна была каменная пустыня с холодными безжизненными озерами, что и ныне лежит в тех местах. Только одна эта церковь и осталась целой. Жить на этих мертвых высотах стало невмоготу, и население их покинуло. Предание сложилось, что души княгини Анны и ее племянницы поселились на горе. И не следует ходить туда, смущать их покой».

Такова легенда. Узнай я ее хотя бы 12-15 лет назад, ей-богу, организовал бы экспедицию и исследовал бы местность как палеосейсмолог. Теперь же… ноги коротки. Главный результат, конечно, ясен и без экспедиции, но все же… досадно, нет слов. Остается только разобрать легенду «по косточкам» и составить словоробот. От этой научно-кухонной процедуры достопочтенного читателя придется избавить. И предъявить сразу следующее экспертное заключение: «Сильное землетрясение в приосевой части Главного Кавказского хребта. Интенсивность, вероятно, 7-8 баллов. Обрушение скальных гребней на плоскогорье с образованием на нем мощного каменного хаоса (обвального холмистого рельефа) с заполнением впадин озерами. Вероятное время — XVII век, скорее всего это землетрясение 1668 года, поскольку других подобных в этой местности не было и нет оснований их предполагать».

Может быть полезно добавить для судебного, то бишь научного, рассмотрения следующие документальные свидетельства, обнародованные свыше 20 лет назад.

Землетрясение 1668 года ощущалось с интенсивностью: в Тифлисе — 7-8 баллов, в Алаверди — 8-9 баллов, в Аварии (Дагестан) — более или равно 7-8 баллам.

С запада, из осевой части Главного хребта, сведений до сих пор не было. Взгляните сами на карту, думайте, опровергайте. А я пойду дальше.

В зону.

Зона

Следить за текущей литературой — профессиональная рутина. Просматривая еженедельные выставки, изредка натыкаешься на такие публикации, на которые набрасываешься, что называется, «с ходу». Так было и в этот раз. Но тут опять не обойтись без того, чтобы сделать

Отступление второе.

Сейсмический разрыв от очень сильного землетрясения на Центральном Кавказе.

Установить факт древнего землетрясения — это полдела. Знание о землетрясении, да еще сильнейшем, полноценно использовать можно лишь в случае, если установить, какая геологическая структура — зона разлома — возьмет на себя ответственность за событие. И зона эта обязана по масштабу быть «под стать» величине события. А вот этого-то как раз в 80-е годы я и не знал. За что и подвергался… ну, скажем, критике. В этом незнании лежала одна из причин общего недоверия ко всей конструкции. Вполне резонная.

Кавказ — молодое складчатое сооружение, так нас учили. С тех пор в Ардоне, Тереке, Арагви и других бесчисленных потоках сколько воды утекло — и представить трудно. И сильным землетрясениям Кавказ подвергался неоднократно. Но еще больше подвергался он… смелым гипотезам и построениям по поводу внутреннего строения. И каждый исследователь опирался так или иначе на факты.

Только факты эти собирались главным образом на склонах, по долинам, одним словом, в местах относительно доступных (да простят меня коллеги за столь легкое определение их невероятных трудов — я сам полжизни проработал в горах, еще более суровых и труднодоступных, какую цену платишь там за факты — знаю). Великое Кавказское землетрясение приходилось связывать уже в 80-е годы с Центральным Кавказом. А там 3-4 проходимых перевала, остальное — льды, снега, скальные участки, недоступные даже летом. Как составить надежный структурный разрез, кондиционную карту? Вот и довольствовались логическими построениями, правдоподобными гипотетическими представлениями, аналогиями.

Один из поселков после Спитакского землетрясения 1988 г. Фото автора.

Недаром и на моей карте пунктов сейсмических наблюдений осевая зона оказалась незаполненной — некому было оттуда доставить надежные сведения. И я при построении изосейст оконтурил ее лишь примерно. Тогда я мог только предполагать связь этого крупнейшего события с некоей весьма протяженной и мощной Осекавказской зоной. Характер, реальная структура таковой, если она вообще существовала, оставались лишь предметом рассуждений, домыслов и полемики, вовлекаться в которые я не считал для себя возможным. Считая — свое дело здесь сделал. А оно, между прочим, включало два важных положения. Первое — то, что глубина очага землетрясения определялась в 40-60 километров, для Кавказских землетрясений величина совершенно необычная (как, впрочем, и энергия, и охваченная площадь). Второе — по форме изосейст надо было предположить, что само землетрясение явилось горизонтальным срывом крупного блока к северу по восходящей глубинной поверхности смещения, скорее всего резко вздернутой вверх с выходом на свет Божий именно в протяженной Осекавказской зоне. Таким, довольно общего характера представлением я и ограничился 20 лет назад. И отвлекся надолго на другие вопросы и районы, предоставив коллегам оспаривать и забывать написанное (что успешно и происходило в течение десятилетия). И вот…

Возвращение в зону

Недавно при знакомстве с очередной выставкой новой научной литературы в одном изданном в Тбилиси сборнике обратил внимание на статью коллеги, с которым работаем на одном этаже и часто встречаемся. Через день в руках были две его статьи с материалами по Осекавказской зоне. Геолог настоящий, в течение многих лет он изучал Большой Кавказ, поставив задачу понять соотношение древнего ядра (фундамента) Большого Кавказа и складчатого чехла. Для этого района это был подход новый, обещающий. И вот что коллега М.Л. Сомин выяснил.

Вершинная часть Главного Кавказского хребта располагается над одной или несколькими крупными и протяженными зонами вертикальных тектонических нарушений. Нарушения возникли в нынешнем виде на альпийской, то есть поздней стадии геологического развития, проникают в глубину земной коры и ничто не мешает им быть активными и в новейшей геологической истории. Все это должно было возникнуть и развиваться в условиях поперечного к хребту сжатия.

Скорее всего, многие специалисты с выводами коллеги не согласятся. Но уж очень они «подходят» для объяснения крупнейшего Кавказского землетрясения по положению и предполагавшемуся механизму очага (о чем коллега-геолог совсем не знал). Между тем еще ранее в приосевой части Кавказа стали замечать такие разрывы на поверхности, которые напрямую указывали на прошлые очень сильные землетрясения здесь. Изучить их в нужной мере пока нет возможности, но и само наличие говорит о многом.

Пройдет еще четверть века и…

Но уже сегодня ясно, что Осекавказскую зону следует рассматривать в качестве крупнейшей сейсмогенерирующей на всем Кавказе и — что ныне особенно важно — она тянется вдоль всего Кавказского южного рубежа Европейской России.

Старое — новое

Рано или поздно событие, подобное таковым в 1668 году и как будто в 741 году, повторится. И тогда… неспециалистам лучше об этом не знать, специалисты же легко составят себе представление по таким аналогиям, как 1960 год в Чили, 1964 год на Аляске и другим. До этого, впрочем, еще очень-очень много чего и где произойдет. И знания наших потомков возрастут неоценимо. Должно возрасти и умение.

В «Кавказском детективе» 1984 года автор писал: «…Мы не можем складывать руки. Надо искать дополнительные материалы, оттачивать аргументы, находить новые подходы». Эта нацеленность за двадцать лет принесла на Большом Кавказе два новых ростка. Хватит ли следующих 20 лет, чтобы их взлелеять и приблизиться к истине, не знаю. Но ведь написанное адресовано не одному человеку, не одной жизни. И не только по поводу одного землетрясения.

Ну, а если хотите в конце прочесть то, что называется заключением, — извольте.

Знание — побеждает, серьезное исследование — находит дорогу, упорство — вознаграждается, правда — торжествует. Ко всем этим тривиальным сентенциям я бы только прибавил — «если…» А многоточие каждый может расшифровать сам. Одним словом, давно сказано: «В России надо жить долго». Если повезет — выживешь. Если повезет вдвойне — можешь дожить и до включения в общую копилку. Хотя бы одной твоей разработки, одной идеи. Пусть даже анонимно.

P.S. Этот очерк уже две недели лежал в столе распечатанным в ожидании оказии в Редакцию, когда я получил очередной, апрельский номер журнала «Знание — сила» и наткнулся в нем на заключение известного биолога: «Я пришел к выводу, что период неприятия длительностью в 25 лет — или лаг-период — в судьбе многих открытий есть некоторая инварианта. Этот феномен связан с психологией научного творчества. Знание эксперта всегда личностное — скрытое, интуитивное, до поры до времени трудно верифицируемое».

А днем раньше прочел в пятилетнем отчете родного института такой приговор: «Предположение о возможности возникновения в структурах Большого Кавказа землетрясений с М = 8 представляется ошибочным».

Может быть, еще пять лет у меня в запасе есть?

Андрей Никонов

ПРОЕКТ
осуществляется
при поддержке

Окружной ресурсный центр информационных технологий (ОРЦИТ) СЗОУО г. Москвы Академия повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования (АПКиППРО) АСКОН - разработчик САПР КОМПАС-3D. Группа компаний. Коломенский государственный педагогический институт (КГПИ) Информационные технологии в образовании. Международная конференция-выставка Издательский дом "СОЛОН-Пресс" Отраслевой фонд алгоритмов и программ ФГНУ "Государственный координационный центр информационных технологий" Еженедельник Издательского дома "1 сентября"  "Информатика" Московский  институт открытого образования (МИОО) Московский городской педагогический университет (МГПУ)
ГЛАВНАЯ
Участие вовсех направлениях олимпиады бесплатное

Номинант Примии Рунета 2007

Всероссийский Интернет-педсовет - 2005